Унесенный ветром - Страница 61

— Хочешь? — пододвинув в его сторону бенто, спросил я. В ответ он как-то по-особенному втянул воздух носом и осторожно положил палочки на тарелку.

— Буду не против.

Классный час начался с того, что учитель объявил о необходимости выбрать старосту класса и его помощника. Но сначала, конечно, старосту. На что класс промолчал.

— Ну же. Разве среди вас не найдется умного, ответственного и просто смелого человека, готового взвалить на свои плечи ответственность за мизерные привилегии?

Потрясающий посыл. Такого вступления я еще не слышал. И на что он рассчитывает, интересно?

— Давайте просто бросим жребий, — сказал один из учеников. Кажется, Маюто из имперского рода Ки.

— Нет, нет, нет! В таком ответственном деле мы просто не можем положиться на случай. — Похоже, классный руководитель желает обсуждений. Я бы даже сказал — диспута. Не думает же он, что желающий вот так прям возьмет и поднимет руку?

— Я согласна быть старостой. — Етить, твою налево.

— Имубэ Каэде-тян. Что ж, класс не забудет вашу жертву. — Да он просто издевается над детками аристократов. — Осталось выбрать вам помощника. Есть желающие?

И тут вылез Райдон.

— Я все же считаю, что подобные должности — это судьба. Так что жребий вполне уместен.

— Охаяси-кун. — И еще один полукивок. — В группе от восьми человек и выше жребий вообще никогда не уместен. Всегда можно найти… — спорим, сейчас он хотел сказать «козла отпущения», — достойную кандидатуру. Надо лишь обсудить сложившуюся ситуацию. Вот, например, вы. Мне кажется, из вас выйдет неплохой помощник старосты. У вас есть, что на это ответить?

Вот тут-то класс и всколыхнулся. Похоже, они нашли своего «козла отпущения». Но и Райдон не собирался сдаваться. Как истинный представитель самого «боевого» клана Японии, он полчаса отбивался от всего класса разом. Дело осложнялось тем, что он не мог сказать: извините, ребята, но я туп, как пробка. Честь клана и Рода не позволяла подобной вольности. Так что Охаяси проявлял чудеса словесности, варьируя между очернением и возвышением себя любимого. Попутно умудряясь, время от времени атаковать порядки врага и заманивать его в ловушки иных обсуждений. А под конец так вообще выдал.

— Староста, как и его помощник, это лицо клан… тьфу, класса. А лицо должно быть красиво. Про ум я не говорю, ибо в этой школе учится будущая элита нашей великой империи. И глупцов в ней очень мало, а в нашем классе их и вообще нет. Так что на первом месте сейчас стоит лицо. А тут нам может помочь лишь прекрасная половина человечества, лучшая часть которой собралась в нашем классе. Ни я, ни любой другой парень в этом кабинете просто не имеет права забирать у них подобную ЧЕСТЬ! Дамы! Нам осталось лишь выбрать самую прекрасную из вас, и именно она будет представлять наш класс ВСЕЙ школе!

Ну, что тут можно сказать? Если бы девчонки пришли в себя чуть раньше, они, быть может, и отбрехались бы. Но парни просекли ситуацию первыми. И как итог — жеребьевка среди одних лишь девушек. Уж не знаю, кто больше веселился в этот час, учитель или ученики. Зато знаю одну немаловажную деталь — никто не может заставить тебя быть ни старостой, ни помощником. Не прописано это ни в одной японской школе. Всегда и везде эти две школьные должности добровольны. Но год за годом ученики школ то ли забывают об этом, то ли специально не замечают. Впрочем, мне-то что. Меня ни разу никуда не пытались захомутать. И то хлеб.

На следующее утро, когда я медитировал над закипающей в чайнике водой, раздался звонок в дверь, за которой я с удивлением увидел мнущуюся Шину, одетую в спортивную одежду.

— Доброе утро, Синдзи.

— Доброе, — ответил я, все еще удивленно. Уж больно вид у Шины был непривычный, а если точнее, неуверенный. Нечасто я такое наблюдаю.

— А ты, я смотрю, уже почти готов для пробежки, — сказала она, оглядев меня с ног до головы. Я тоже глянул на свои шорты и голый торс.

— Да… почти. — Стоим, смотрим, друг на друга, молчим. — Проходи, что на пороге-то стоять.

Посторонился, освобождая ей дорогу, и, закрыв дверь, пошел за ней в гостиную.

— Чай, кофе? — само вырвалось у меня, лишь бы заполнить молчание. Блин, она сама на себя не похожа. Я ее такой последний раз видел… когда ж это было-то? Ну да, года три назад. Она тогда еще, бывало, смущалась в моем присутствии.

— Давай, если ты не против, я лучше сама чай приготовлю? — Ага-а-а! Вот оно в чем дело. Великий «учитель» Шина-сан извиняться пришла! И судя по тому, что она смущается, а не раздражается, Кагами все-таки смогла вдолбить в ее голову понимание того, что она творила у меня дома. Надо же, как намек на ключи аукнулся.

— Не против. Ты в чае всяко лучше меня разбираешься. — Покраснев, почему-то, после моих слов, Шина скрылась на кухне.

Глядя на несущую поднос с чаем Шину, я думал, что вот конкретно сейчас она выглядит очень по-домашнему и к месту. Несмотря на спортивный костюм, который в эту картину не вписывался. Может быть, это из-за моей недоэмпатии? Ничего конкретного я, конечно, не чувствую, но, может, общий эмоциональный фон…? Обычно-то Шина на что-нибудь раздражена, а сейчас… Нет, вряд ли. Чушь это все. Будь это так, я бы давно заметил. Все же, мотаясь по городу, мне есть с чем сравнивать. Хотя как развитие навыка — почему бы и нет? Но опять же, я бы заметил.

Положив поднос на столик, одну из чашек поставила передо мной, удерживая ту двумя руками. Вторую чашку поставила напротив, а небольшой чайник посередине, после чего, забрав поднос, опять ушла на кухню. Вернувшись уже без подноса, уселась напротив меня.